Частица тьмы - Терри Тери

— Странно, что ты это улавливаешь. Может быть, он или они просто не совсем понимают, что делают. Либо они стали выжившими недавно и не имели возможности попрактиковаться на людях. Не мог бы ты впустить их к себе, представиться? — Ее явно раздражает, что все ее попытки установить контакт заканчиваются неудачей.

— Не думаю, что это хорошая идея. А вдруг они настроены враждебно?

— Прости, ты прав, — раскаивается Фрейя. — Если ты впустишь их, у тебя не будет защиты.

Ее слова крутятся у меня в голове, пока мы идем по дорожке к двери. Не будет защиты?

Шэй и Фрейя единственные, кого я добровольно впускал в свой мозг, и я им доверял. Означает ли это, что если я впущу кого-то к себе в голову, то он сможет контролировать меня или каким-то образом навредить? Как в тот раз, когда Шэй усыпила меня — я никак не мог этому помешать.

Стучу в дверь, кричу: «Эй! Есть кто-нибудь?» Подождав немного, поворачиваю ручку. Дверь оказывается незапертой, и это меня удивляет.

— Возможно, тот, кто там прячется, ждет, чтобы мы вошли в эту дверь, и все же я уверен, он не хотел, чтобы мы пришли сюда, — говорю я. — Давай сначала осмотримся снаружи?

Мы обходим здание. Краем глаза я улавливаю какое-то движение сбоку и резко поворачиваюсь… ох.

— Смотри, — говорю я Фрейе.

Черная кошка с белым пятном на носу и белыми носочками настороженно смотрит на нас из-под дерева.

— Может, это и была всего лишь кошка?

Фрейя качает головой, потом медленно подходит к кошке и наклоняется, вытянув руку. Та срывается с места и убегает.

— Это не могла быть всего лишь кошка, — объясняет Фрейя. — Во-первых, это была откормленная кошка с блестящей шерсткой, а значит, либо она прекрасный мышелов, либо ее кто-то кормит. И я никогда не слышала, чтобы в чье-либо сознание проникала кошка. Установить мысленный контакт с кошкой — это одно дело, и совсем другое — наоборот. — Она хмурится. — Однако же, мне не удается войти в контакт с этой кошкой, что странно: быть может, кто-то препятствует мне.

— Что дальше?

Мы оглядываемся. Заросшая лужайка позади здания спускается вниз, и там мы видим какое-то низкое бетонное строение.

— Что это? — спрашивает Фрейя, указывая на него.

— Похоже на какое-то подсобное строение или что-то в этом роде.

Мы подходим к зданию, обходим его и видим бетонные ступеньки. Они идут вниз, под землю. Из-под земли вокруг ступенек выступает бетон.

— Бункер? — предполагаю я.

Мы приостанавливаемся в нерешительности, затем начинаем спускаться. Температура воздуха падает с каждой ступенькой, и у меня по спине бежит холодок.

Внизу нас ждет крепкая дверь.

— Сомневаюсь, что нам удастся ее взломать, — говорит Фрейя.

И пока мы раздумываем, что делать дальше, дверь открывается.

9

ФРЕЙЯ

Изнутри выглядывает девочка, лет четырнадцати или пятнадцати. У нее темные волосы и глаза, и яркая аура выжившего.

— Эзра! Я же сказал тебе не открывать дверь! — говорит мальчик, выглядывающий из-за ее плеча. Он на несколько лет младше нее и тоже выживший.

— Никто в такой шляпе опасным быть не может, — отвечает она, выгибая бровь и взирая на цветочное уродство у меня на голове. Я снимаю шляпу.

— Привет. Я Фрейя, а это Кай.

— Чего вы хотите? — грозно вопрошает мальчик.

Девочка бросает на него нетерпеливый взгляд.

— Я Эзра, а этот грубиян Уилф.

«Привет, Эзра, привет, Уилф», — безмолвно говорю я, в то время как Кай здоровается вслух.

— Ты блокировал меня. Как ты это сделал? — спрашивает Уилф Кая.

— Проще простого, если знаешь как.

Уилф делает большие глаза.

— Ну, теперь, когда мы все познакомились, может, скажете, чего вы хотите? — спрашивает Эзра.

— Вообще-то, мы приехали сюда в поисках горючего. Мы не знали точно, означают ли камеры, что кто-то все еще следит за этим местом, поэтому я и надела эту штуку — объясняю я, помахав шляпой, — чтобы оставаться инкогнито.

— Тут только мы, — говорит Уилф. — Я сам научился пользоваться камерами! И все время наблюдал за вами.

Теперь Эзра бросает на него сердитые взгляды. Это из-за того, что он сболтнул, что они здесь одни? Я успокаиваю ее: «Все в порядке, не бойся. Как ты и сказала, мы не опасны».

— Вы здесь совсем одни? — озабоченно спрашивает Кай.

— Да, ну и что? Мы прекрасно справляемся, — отвечает Эзра. «А одной мне было бы еще лучше», — говорит только мне девочка, метнув еще один раздраженный взгляд на Уилфа. И я рада, что она вот так разговаривает со мной. — Можете войти, — говорит она вслух, поворачивается и возвращается внутрь.

— Давайте! Я вам тут все покажу. Здесь классно! — восклицает Уилф, и мы идем следом за ним по ступенькам, освещенным тусклыми лампочками на стенах… у них есть электричество? Что ж, явно должно быть, если камеры работают. Внизу лестницы еще одна тяжелая дверь.

Тут и вправду классно. Похоже на пункт управления, прямо как в каком-нибудь фильме про шпионов.

— Что это за место? — спрашивает Кай.

— Бункер! Ну, знаете, на случай войны или ядерной бомбы, чтобы командование базы могло спрятаться здесь и руководить всем из-под земли.

— И военные просто так взяли и бросили тут все?

— Большинство сбежало с базы, когда эпидемия подобралась близко, — объясняет Эзра. — Некоторые, наоборот, пришли сюда, но умерли в этом бункере — должно быть, заболели еще до того, как оказались здесь и заперли дверь.

— Эзра считает их привидениями, — говорит Уилф.

— Ничего я не считаю! — возмущенно возражает Эзра. — Один из них, должно быть, понял, что они умирают, и попытался уйти — мы нашли его тело наверху. Он оставил дверь незапертой. Остальные умерли здесь, внизу.

У нее в голове мелькает воспоминание: как они вдвоем перетаскивают тела. Они не смогли вынести их наверх по лестнице, но тут есть своего рода экстренный выход. Ребята перенесли умерших туда и заперли дверь. Все двери непроницаемые, но неудивительно, что она считает их привидениями.

«Не считаю».

«Выжившие слышат мертвых, и с этим ничего не поделаешь». Внутри нее я чувствую вспышку боли, страха и чего-то еще.

«Ты хочешь сказать… я не… схожу с ума?»

«Нет, ни в коем случае».

Снаружи она кажется такой колючкой, но на самом деле за этим напускным фасадом из язвительности и раздражения скрываются обычные страхи обычного ребенка. Однако, будучи старшей из них двоих, она не хочет выглядеть уязвимой, ведь решения принимать ей. Так же было у нас с моей младшей сестренкой. Невольная волна сочувствия течет от меня к ней, и на этот раз она не отвергает ее. И в то же время я тоже скрываю кое-что свое там, где она это не увидит — то, что потрясло меня до глубины души. Ощущение, что ты можешь мысленно разговаривать с другим выжившим. Мне так его не хватало. Я считала, что жажду какой-то более глубокой связи с Каем, но, может быть, скучала именно по этому?

— Как вы вообще оказались здесь одни? — спрашивает Кай.

— Просто, — отвечает Эзра. — Все или умерли, или уехали. Мы вместе заболели, но не умерли. Я сбежала от властей… когда еще было от кого бежать. Потом нашла Уилфа и Мерлина, они прятались на базе. Папа Уилфа был военным.

— Мерлин?

— Кот, — поясняет Эзра и жестом указывает на высокую полку, откуда животное наблюдает за нами своими немигающими зелеными глазами. Он мяукает, когда девочка называет его по имени, но подходить ближе не решается.

— И тогда вы перебрались сюда?

— Нам это показалось логичным. Мы здесь спрятались. Если запереть дверь, то никто не войдет. И тут полным-полно запасов. — Она пожимает плечами, словно все это в порядке вещей, но я-то вижу, что это не так. То, что они здесь нашли… я качаю головой.

«Ты умная девочка. Храбрая».

«Не забудь про удивительную и неотразимую», — она говорит это с сарказмом, но я вижу, что она довольна, что уже давно никто не говорил ей ничего приятного… слишком давно. Я сдерживаюсь, чтобы не обнять ее, не зная, как она это воспримет.